Надине Толмачева: «Этот город — любовь моя, здесь мне по-настоящему хорошо»

Немного о себе

Я родилась в России, но наполовину кореянка. Моя корейская часть семьи бежала из Кореи во время Корейско-японской войны на Дальний Восток, в Россию. Из России во времена Сталина они были репрессированы в Среднюю Азию из-за страха, что под их маской может скрываться японский шпион. Корейцы и японцы не очень отличимы, поэтому Сталин решил, что на всякий случай выселит всех азиатов. Хорошо, что не расстреляли, а просто выселили.

Таким образом корейцы оказались в странах СНГ. Моя мама после школы поехала поступать в Москву, с тех пор она живет там, по папе у меня родственники русские и украинцы. В Москве я прожила всю жизнь, но интуитивно мне было не очень комфортно там: абсолютно не подходил климат, и я это поняла тогда, когда уехала из Москвы.

Шесть лет назад я уехала в Краснодар, где солнышка побольше, и сразу поняла, чего мне не хватало. Я сразу стала очень активная и живая в физическом и ментальном плане, перестала болеть. Это очень важно, иногда важнее, чем какие-то другие блага. Так что в России я прожила 35 лет. Чувствую себя там как дома. Это мое. Но в других местах мне почему-то лучше. Получается такой диссонанс: тебе хорошо, когда ты не совсем дома.

Почему Дилижан?

Как я попала в Дилижан? Звезды так сошлись, и я этому очень благодарна! Я везучий человек, очень часто в жизни удачно складываются обстоятельства. Так получилось, что мой сын — сильный аллергик, и у него в России практически сразу развилась астма. Единственное спасение — это климатическая миграция. Мы пробовали жить в Москве, на море в Крыму. Везде ему очень плохо. Миллион исследований показали, что в России просто нет такого места, где он бы не столкнулся с аллергенами.

Так мы стали выбирать страну для постоянной релокации. Выбирали горный клима, по понятным причинам. Мы смотрели в сторону Грузии, где море, а также рассматривали Армению, а именно, горную ее часть. Мы переживали, что в горной Армении недостаточно цивилизации — с маленькими детьми будет тяжело.

До приезда релокантов информации о Дилижане в интернете было минимум, только какие-то туристические клише. Было ощущение, что здесь просто какой-то советский пансионат. Здесь интересно побывать, но не жить.

Наше решение о переезде совпало с политическими событиями, одновременно с нами выехало из страны много россиян. В марте 2022 года мы прилетели в Ереван, где в первый же день познакомились с хорошими ребятами, армянами. Когда они узнали о нашей проблеме со здоровьем, то сразу сказали, что нам нужно жить в Дилижане, там все есть: сады, школы и магазины. Итак, 2 апреля 2022 года ребята привезли нас в Дилижан, за что им большое спасибо. С тех пор мы здесь.

Мы приехали сразу насовсем, с чемоданами. «На веру». Нам очень повезло с людьми, ребята оказались совершенно чудесные. Дружим очень сильно. Мы пришли у них снимать квартиру в Ереване, и вместо того, чтобы сдать нам квартиру и заработать денег, они нас привезли жить в Дилижан.

Первые впечатления о Дилижане

Мое впечатление о Дилижане нестандартное. Большинство релокантов, которые приезжают сюда, испытывают какой-то шок, стресс, многие вещи им непривычны. Неважно, куда человек переезжает, если он переезжает резко, то адаптация может длиться годами. Кто-то ее так и не прошел. Я, мой муж и мой сын с первого дня поняли, что мы дома. Мой муж, когда вышел утром на веранду, увидел этих коров, эти горы, это солнце, то сказал: «Все, никуда не поеду, я остаюсь здесь».

Еще один важный момент: такого прекрасного детского садика, как здесь, в России я не встречала. Совершенно другое отношение к детям. Они придают большое значение творческому потенциалу и свободной игре. Даже игрушки натуральные: палки, шишки. Дети сами готовят еду, занимаются вещами, приближенными к повседневной жизни; много поют традиционных армянских песен, празднуют все армянские, даже старые праздники. Это очень объединяет детей между собой.

Ну и самый решающий фактор: я поняла, что самочувствие у сына здесь хорошее. Моему мужу здесь стало очень спокойно и хорошо. Он перестал чувствовать в атмосфере какую-то тревогу, которая всегда была в России. Я, как женщина: моим мальчикам хорошо — значит, и мне хорошо. Было тяжело в быту, потому что непонятно, где что покупать, чем кормить. Набор продуктов другой, он намного меньше, чем в российской столице. Нужно зайти в несколько магазинов, чтобы купить все, что нужно. Мы еще были без машины, ребенок в коляске, эти горные дороги... Да, было тяжело, но мы быстро приноровились.

Здесь нам очень помогают местные армяне, подсказывают что-то. Мужчина, у которого мы снимаем жиль для нас как папа родной. Он постоянно спрашивает тепло ли в доме, нужен ли хлеб или еще что-то. Помог, чтобы быт был устроен абсолютно во всем.

И вишенкой на торте для меня было то, что здесь совершенно потрясающее российское релокантское комьюнити. Я связываю это с тем, что все мы, одновременно, оказались в сложной ситуации, а это очень сплачивает. Люди очень нуждаются друг в друге, становятся очень поддерживающими, дружелюбными, открытыми и способными дарить тепло, которое сложно требовать друг от друга в больших шумных городах. Темпы такие стремительные, меньше остается на сердечность и душевность, на это не хватает ресурсов. В Дилижане я поняла, что все это есть. И мне без этого было, оказывается, в России тяжело.

Про карьеру, материнство и поиск себя

Профессий у меня в жизни было несколько. Жизнь меняется, и я меняюсь вместе с ней. Я несколько раз училась с нуля на какую-то новую профессию. Последние шесть лет я художник компьютерной графики, 3D-аниматор. Я делаю анимацию для компьютерных игр, сериалов, полнометражных мультфильмов. Это очень прибыльная сейчас профессия.

Но Дилижан — это особое место. Когда проходит первый шок адаптации и твоя жизнь становится размеренной, перед тобой встают глубинные вопросы: чем заниматься, куда расти, в чем самореализовываться.

Я очень люблю свою профессию. 3D-анимация — это очень творческая профессия. Ты никогда ты не делаешь ничего одинакового. Я занималась 3D-анимацией шесть лет с перерывами на декрет. Но даже тогда я продолжала работать на фрилансе, так как очень боялась потерять профессиональную хватку. Женщина во время декрета очень сильно откатывается, в какой бы она профессии ни была, потом тяжело догнать. Сложно усидеть на двух стульях: быть и крутым специалистом и состояться как мать. Такова женская доля. Никто женщине в этом особо не помогает, честно скажем.

Большинство моих профессий были нетворческие, и фотография была для меня отдушиной. Я всегда фотографировала. Был период, когда я была коммерческим фотографом, но, если честно, мне не понравилось: не хватило профессионализма сочетать вместе творчество и коммерцию. И я оставила это как хобби.

«В Дилижане мне хочется больше заниматься творчеством».

Идея открытия селфи-студии

Здесь, в Дилижане, я вдруг стала прислушиваться к себе, чем бы я хотела заняться. Армения, по сравнению с Россией — потрясающее место в том плане, что ты можешь заняться чем угодно. Ниши практически все свободны, много чего не хватает, много бизнес-идей. Сюда можно многое привнести из России, как случилось вот с этой студией.

Вообще, идея таких студий пришла из Южной Кореи. По-русски их называют студиями самопортрета, потому что селфи у всех ассоциируется с мобилографией. Просто «самопортрет» может звучать сложно и старомодно. Поэтому «селфи-студия» — некий компромисс, чтобы понятно было, что здесь происходит, и не звучало ретроградно.

В Дилижане мне хочется больше заниматься творчеством, но не коммерческим, а именно терапевтическим. Фототерапия — потрясающая вещь, очень действенная и самая безопасная, потому что заниматься терапией с психологом — это очень прямолинейно, нужно решиться на это. Арт-терапия через художественные искусства, через фотографию — это бережный способ исследовать себя.

Я вижу очень большой отклик у людей, которые приходят фотографироваться. Им очень важно посмотреть, как их видит фотограф со стороны. Им очень важно, чтобы посторонние люди видели в них много красоты. Бывает, что люди очень самокритичны к своей внешности. Мужчины вообще часто говорят, что не пойдут к фотографам. Дети с детства приучены, что, когда их фотографируют, они ведут себя не совсем естественно.

Селфи-студия как проект зародился из потребности давать людям возможность сфотографироваться без посторонних. Сразу хочу сказать — это не лучше и не хуже, чем с фотографом, это просто совсем другое, закрывает другие потребности, более глубинные, направленные внутрь себя.

Суть селфи-студии

Фотографируясь с фотографом, хочется, чтобы были красивые фото для альбома, памятные фотографии для социальных сетей и так далее. Фотографии из селфи-студии могут даже никуда не пойти и никто их не увидит. Эти фотографии дадут человеку очень серьезную пищу для размышлений. Это способ полюбить себя, принять в себе что-то. Ты никогда в жизни не продемонстрируешь фотографу те вещи, которые ты в себе не любишь. Здесь тебя никто не видит: ты можешь провести свое личное внутреннее исследование. Это очень терапевтично.

Самое важное в этой студии, чтобы ты был один. Ни один фото-павильон не дает такой возможности. Хочешь — разденешься, хочешь — поплачешь, попробуешь разные выражения лица. Разумеется, можно прийти сфотографироваться с семьей, это будет очень весело. Обожаю эти съемки с собаками, с детьми, со своим парнем, с серьезными мужьями, которые говорят: «Не пойду я фотографироваться. О, там не будет фотографа, и я сам все буду делать? Тогда может и схожу». И они приходят. Эти семейные фотографии совершенно потрясающие. Люди наконец-то понимают, что на них никто не смотрит, и проявляют настоящие живые эмоции.

Как происходит съемка в селфи-студии

Во время съемки ты не видишь даже камеры, только зеркало и твое отражение. Есть также отражатель света, он иногда нужен, но в большинстве случаев нет. Камера спрятана за зеркалом: это одновременно и стекло, и зеркало. На зеркале есть маленькое изображение бабочки — это подсказка расположения камеры, чтобы люди смотрели туда, если они хотят смотреть в камеру.

В процессе съемки можно сидеть, лежать, стоять — чего здесь только гости ни делают. Конечно, пространство студии не очень большое, поэтому есть ограничения. Например, больше 4-х человек уже тяжело сфотографировать.

В руках у тебя пульт. Ты остался в приватном пространстве. Каждый раз, когда тебе нравится то, что ты видишь — нажимаешь на кнопку и происходит вспышка.

Фон для фотографий у нас на выбор черный и белый. Это сделано для универсальности. Вообще философия студии — черно-белые фотографии. Конечно, мы делаем и цветные, но я всем рекомендую черно-белые. Цвет очень отвлекает. Если людей много, они редко смогут гармонично одеться в одной гамме и смотреться хорошо.

Я скажу так: если приходить с кем-то — это немного другая съемка. Она будет живая, веселая. Но когда ты приходишь один, это уже очень интимный диалог с собой. Эта рефлексия длится еще несколько дней: пересматриваешь фотографии, вспоминаешь свои эмоции.

Все фотографии получаются в полный рост, поэтому очень важно еще знать про кадрирование. Вы получите все, что нафотографировали. Здесь нет фотографа, который выберет на свой вкус, выбирать вы будете сами, сами будете решать, что красиво, что некрасиво, что получилось, что не получилось. И сами будете делать акценты: вот здесь, допустим, мне очень нравится именно верхняя часть — кадрируете, делаете портрет. А вот здесь у меня такая красивая кисть — увеличиваете, делаете просто портрет своей кисти. И это тоже творчество. Из одной фотографии можно сделать несколько.

В такой съемке фотография — это цель вторичная. Вся суть – в самом процессе.

Очень рекомендую подобрать плейлист. Причем подобрать его разнообразно, потому что я часто слышу такой фидбек: человек приходит, думает, что будет снимать там что-то романтичное, нежное, красивое, но процессе съемки понимает, что волен делать все, что хочет, и из него лезет что-то дерзкое. Можно принести несколько образов.

Фотографии я выгружаю в тот же день. Поскольку я не занимаюсь отбором, обработкой, мне нужно только выгрузить это все в интернет. Это занимает пару часов, смотря кто сколько успел нафотографировать.

Группы по фототерапии: что это и зачем?

В своей селфи-студии я провожу маленькие группы по фототерапии, где мы с девочками обсуждаем кто чем недоволен в себе, делимся своими переживаниями. Многим тяжело принять возрастные изменения, послеродовые, кто-то от большого стресса перестал узнавать себя, запустил себя, а кто-то просто красавица, но все равно, любой красавице есть чем быть недовольной. Вопросы самооценки и восприятия нас окружающими очень важны.

Во время терапии мы поддерживаем друг друга, можем даже поплакать. Собираемся маленькими группами: невозможно чувствовать себя в безопасности, если много людей, поэтому это буквально 3-4 девочки. Мы разговариваем о фототерапии, я даю им материалы на изучение из творческих терапевтических практик. Затем, подготовившись, каждая девочка уходит на свой 20-минутный сет. 20 минут недостаточно, чтобы сделать полноценную съемку, но в рамках группы мы обсуждаем, что конкретно ей хотелось бы исследовать в первую очередь. Для многих это первый опыт такой съемки. И он, конечно, прям бомбический. Многие потом приходят на полноценную съемку уже осмысленно, подготовлено: образы, шляпы, цветы. Там уже в ход идет все.

Мы с девочками делаем следующие упражнения: они фотографируют те части тела, или те позы, которые они знают, что им подходят. Потом мы фотографируем те части тела, с которыми они в сложных отношениях, какие-то, не знаю, складочки. Это бывает очень непросто. Многим людям даже тяжело смотреть на себя постоянно в зеркало, это прям вызов такой. Глубокий процесс, который здесь происходит.

Этот формат – единственный в своем роде, такого нигде нет. Он родился из моей внутренней личной терапии и находит большой отклик. Мне бы очень хотелось поработать в этом плане именно с армянками, но они не решаются на такое. Слишком это, наверное, для них откровенно.

Объявления о сборах группы я делаю в нашем релокантском комьюнити в телеграме.

Про интеграцию в армянское общество

Многие релоканты так или иначе интегрируются: наши дети ходят в армянские садики, мы берем армянских нянечек, чтобы они учили наших детей армянскому языку. Но бывает и такое, что наши попытки интегрироваться натыкаются на стену недоверия. Возможно, люди думают, что мы приехали и уедем завтра. Тоже верно. Многие ведь уедут, когда закончится война, но многие останутся. И вот эти люди интегрируются уже сейчас, как я и многие мои знакомые. Мы открываем бизнесы, которые нацелены на всю аудиторию.

Ко мне стало больше приходить армян. Меня это очень радует. Они более осторожны, но им интересно что это такое. У них очень хорошо получается, даже неожиданно для них самих. Мне очень важно, чтобы человек чувствовал себя здесь открыто и свободно. Это сразу высвобождает много творчества, эмоций. Фотографии получаются уникальными.

Еще немного о Дилижане

Дилижан — удивительное место по своей энергетике. Абсолютно неважно, сколько здесь супермаркетов и ходят ли здесь коровы. Жизненный ритм Дилижана, на мой взгляд, очень целителен для жителя большого мегаполиса. Да, здесь ты не получишь сервиса должного уровня, но здесь ты получишь то, что не купишь за деньги в большом городе. Ушло состояние, что ты всегда опаздываешь жить. Здесь время течет абсолютно по-другому. Оно не то, чтобы тягучее и медленное, нет, мы все все равно бегаем туда-сюда, но внутри какой-то покой.

Во-первых, удовлетворяется эстетическая потребность в красивом. Первое, что наши глаза видят, когда открываются, это природу. И это многое решает. Плюс здесь совсем другая энергетика. Не в любом городе так. Абсолютно нет. Маленькие города и деревни сами в своей энергетике обычно достаточно унылые, депрессивные, будто умирающие. Дилижан наоборот, он будто постоянно развивается. Здесь очень много чего происходит, но при этом какой-то деревенский уклад сохраняется. Именно это сочетание — оно просто потрясающее.

Ты живешь и понимаешь, что жизнь не утекает у тебя сквозь пальцы. Поэтому эту студию я открыла именно в Дилижане. С точки зрения бизнеса это слабоумие, конечно, прямо скажем, потому что никогда в жизни здесь эти вложения не окупятся. Для этого нужно ехать в Ереван, чтобы было много клиентов, много съемок и была прибыль. Но я открыла студию именно здесь, и здесь будет ее душа и сердце.

Я буду находиться здесь, потому что этот город — это любовь моя, здесь мне прямо по-настоящему хорошо. И не только мне, но и всей моей семье, и очень многим релокантам, с которыми я общаюсь.

Надине Толмачева - Основательница первой селфи-студии Reflexy в Армении и Дилижане.